Законы и бизнес в России

Обзор судебной практики по уголовным делам за сентябрь 2010 года (подготовлено Белгородским областным судом)

БЕЛГОРОДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ

ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ЗА СЕНТЯБРЬ 2010 ГОДА

Процессуальные вопросы

Досудебное производство

Постановление суда о возвращении жалобы, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, заявителю для устранения препятствий ее рассмотрения признано не основанным на законе

Постановлением Октябрьского районного суда г. Белгорода жалоба С., поданная в порядке ст. 125 УПК РФ, возвращена заявителю для устранения препятствий ее рассмотрения.

В надзорной жалобе С. просил постановление отменить, поскольку отсутствовали основания к возвращению жалобы.

Постановлением суда надзорной инстанции жалоба С. удовлетворена по следующим основаниям.

Из жалобы следует, что С. просил признать незаконными постановление о прекращении уголовного дела и бездействие следователя, выразившееся в неуведомлении о принятом решении по его заявлению
о преступлении в порядке ст. 145 - 146 УПК РФ.

Суд возвратил жалобу заявителя без рассмотрения для устранения недостатков, сославшись на то, что С. обжалует одновременно и постановление о прекращении уголовного дела, и бездействие следователя, выразившееся в неуведомлении о принятом решении по его заявлению, то есть обстоятельства, которые не могут быть рассмотрены в одном производстве.

Такие выводы суда являются необоснованными.

По смыслу закона судам надлежит на основе имеющихся данных и дополнительно представленных материалов проверять законность решений и действий (бездействий) должностных лиц, касающихся заявленных требований граждан об устранении допущенных нарушений, ущемляющих их права и свободы.

Как установлено материалами дела, С. обратился с заявлением о привлечении к уголовной ответственности Г., который путем обмана под предлогом заключения договора подряда совершил хищение денежных средств заявителя.

По данному заявлению было возбуждено уголовное дело в отношении Г., однако об этом, как утверждает С., он уведомлен не был.

По результатам проведения предварительного расследования данное уголовное дело было прекращено, с чем в своей жалобе не согласен заявитель.

Жалоба, поданная в порядке ст. 125 УПК РФ, принимается судом к производству и в случае, когда заявитель обжалует как незаконные действия (бездействия) следователя, так и принятое им процессуальное решение по делу. По результатам рассмотрения данной жалобы выносится одно из решений, предусмотренных ч. 5 ст. 125 УПК РФ: о признании действий (бездействий) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и его обязанности устранить допущенное нарушение либо об оставлении жалобы без удовлетворения.

В связи с изложенным, жалоба заявителя должна была быть рассмотрена судом с принятием процессуального решения, предусмотренного законом, поскольку основным предметом обжалования являлось постановление о прекращении уголовного дела в
отношении Г., а вопрос о неуведомлении С. по его заявлению о преступлении мог быть рассмотрен в рамках данного производства, так как он следует из существа указанной жалобы.

При таких данных оснований для возвращения жалобы заявителю без рассмотрения не имелось.

При рассмотрении жалобы в порядке статьи 125 УПК РФ суд не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства уголовного дела по существу

Постановлением Белгородского районного суда отказано в удовлетворении жалобы адвоката Г. в интересах М., поданной в порядке ст. 125 УПК РФ.

В кассационной жалобе адвокат Г. просил отменить судебное постановление, считая его незаконным и необоснованным.

Определением судебной коллегии по уголовным делам областного суда постановление отменено по следующим основаниям.

Из жалобы адвоката Г., поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, видно, что он обжаловал в суд действия следователя по уголовному делу в отношении М., обвиняемого по ч. 4 ст. 111 УК РФ, выразившиеся в назначении М. (после его задержания в порядке ст. ст. 91, 92 УПК РФ) защитника Б. и отказе следователя в приглашении защитника по соглашению.

Из смысла п. 1 ч. 5 ст. 125 УПК РФ следует, что назначением судебного контроля в досудебном производстве является устранение допущенных органами предварительного расследования и их должностными лицами нарушений, ущемляющих права и свободы участников уголовного судопроизводства либо затрудняющих доступ граждан к правосудию. Судебная проверка законности и обоснованности решений и действий (бездействия) должностных лиц, указанных в ч. 1 ст. 125 УПК РФ, проводится с целью устранения допущенных нарушений.

Как видно из материалов дела, действия следователя по назначению подозреваемому М. защитником адвоката Б. не были обжалованы подозреваемым или другими лицами в
период времени этих действий.

После заключения соглашения с адвокатом Г. последний сразу же был допущен к участию в деле в качестве защитника.

Из жалобы следует, что она содержит лишь просьбу констатировать судом факт нарушения следователем на первоначальном этапе предварительного следствия права М. на приглашение защитника, поскольку после вступления в дело адвоката Г., с которым заключено соглашение, отпала необходимость в судебной защите права обвиняемого на приглашение защитника и соответственно в устранении предполагаемого нарушения права М. на приглашение защитника.

В соответствии с п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 года N 1 “О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации“ при проверке законности и обоснованности решений и действий (бездействия) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора судья не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства.

Судебное разрешение жалобы адвоката Г. в досудебном производстве затрагивает и по существу предрешает вопрос о допустимости или недопустимости доказательств, в том числе и признательных показаний М., полученных с участием адвоката Б., который может возникнуть в судебном разбирательстве данного уголовного дела.

С учетом того, что указанная жалоба не была связана с необходимостью устранить возможные нарушения органов предварительного следствия и была направлена на предрешение вопроса о допустимости или недопустимости доказательств, судье районного суда следовало отказать в ее принятии к рассмотрению путем вынесения постановления об этом.

При этом не ущемляется право М. на судебную защиту, так как вопрос о нарушении в ходе предварительного следствия его права на приглашение защитника и недопустимости доказательств, полученных с участием адвоката Б., может быть поставлен М. и его защитником
при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции по существу.

Решение по жалобе на постановление следователя о прекращении уголовного дела отменено, поскольку выводы суда основаны на не исследованных в судебном заседании материалах

Постановлением Старооскольского городского суда удовлетворена жалоба Ю. на постановление о прекращении уголовного дела в отношении Х. по ст. 109 ч. 1 УК РФ.

В кассационной жалобе Х. просил постановление суда отменить как незаконное и необоснованное, вынесенное с нарушением уголовно-процессуального закона.

Определением судебной коллегии по уголовным делам постановление отменено по следующим основаниям.

По смыслу ст. 240 УПК РФ постановление суда может быть основано лишь на тех доказательствах, которые исследованы в судебном заседании, что является одним из главных условий судебного разбирательства.

Принимая решение о признании постановления о прекращении уголовного дела в отношении Х. незаконным, суд в постановлении сослался на невыполнение следователем указаний, изложенных первым заместителем руководителя СУ СК при прокуратуре РФ при отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, на наличие противоречий в показаниях свидетелей, на то, что не дано правовой оценки действиям должностных лиц, отвечающих за технику безопасности в ЗАО “УМС-9“, и не дано оценки о наличии или отсутствии в действиях Х. признаков составов преступлений, предусмотренных ст. ст. 264 ч. 2 и 268 ч. 2 УК РФ.

Между тем, в судебном заседании материалы уголовного дела не исследовались, несмотря на то, что объявлялся перерыв для дачи возможности прокурору предоставить дело.

В судебном заседании исследовалось лишь само постановление о прекращении уголовного дела.

При таких обстоятельствах постановление суда нельзя признать законным и обоснованным.

В решении суда, вынесенном по жалобе, поданной в порядке статьи 125 УПК РФ, должны получить оценку все доводы заявителя
с приведением мотивов признания их обоснованными либо необоснованными.

Невыполнение этого требования повлекло отмену постановления суда

Постановлением Свердловского районного суда г. Белгорода жалоба К., поданная в порядке ст. 125 УПК РФ, оставлена без удовлетворения.

В кассационной жалобе К. ставила вопрос об отмене судебного решения, считая, что проверка по ее жалобе проведена не в полном объеме, а ее доводы о совершенном преступлении проверены формально.

Определением судебной коллегии по уголовным делам областного суда постановление отменено.

Согласно ст. 125 УПК РФ в суд могут быть обжалованы постановления органов следствия об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействия), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Из материалов видно, что К., являясь сотрудником Белгородской дирекции по обслуживанию пассажиров ОАО “РЖД“, обратилась в правоохранительные органы с заявлением о привлечении к уголовной ответственности лиц, подделавших ее трудовые документы, что привело к начислению и получению заработной платы в меньшем размере.

Постановлением дознаватель в возбуждении уголовного дела отказал за отсутствием событий преступлений, предусмотренных ст. ст. 327 ч. 1 и 201 УК РФ. Данное постановление К. обжаловала в районный суд в порядке ст. 125 УПК РФ.

Соглашаясь с выводами проверки, проведенной в порядке ст. ст. 144 - 145 УПК РФ дознавателем, суд не привел в своем решении все доводы жалобы К. на постановление дознавателя и основания, по которым он признает эти доводы необоснованными.

Протокол судебного заседания свидетельствует о том, что сами доводы жалобы не исследовались.

Так, в жалобе заявительница прямо ссылалась на то, что дознаватель без учета экспертных исследований не в полной
мере дал оценку обстоятельствам выполнения подписей в документах, связанных с трудоустройством К., не опросил по обстоятельствам заявления всех работников предприятия, занимавшихся вопросами трудоустройства и дальнейшей работы К., а также не в полном объеме установил документы, согласно которым заявительнице начислялась заработная плата, лица, ответственные за начисление заработной платы, дознавателем не опрошены.

Все эти доводы жалобы К. надлежащего анализа и оценки в постановлении районного суда не получили, что является недопустимым.

Примечание: аналогичные нарушения допущены Октябрьским районным судом г. Белгорода (постановление от 13.08.2010 в отношении В.).

Судебное производство

Постановление суда о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ отменено ввиду отсутствия оснований для его возвращения

Постановлением судьи Белгородского районного суда уголовное дело в отношении Г., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 167 УК РФ, возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

В кассационном представлении государственный обвинитель просил постановление суда отменить как незаконное и необоснованное, считал, что оснований для направления уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ не имелось.

В кассационном порядке постановление отменено, уголовное дело направлено для рассмотрения по существу.

В постановлении суд указал, что основанием для возвращения уголовного дела прокурору является то, что обвинительное заключение составлено за пределами срока предварительного следствия, в материалах дела отсутствуют сведения о надлежащем разъяснении обвиняемому Г. его процессуальных прав, в том числе права на рассмотрение дела в особом порядке судебного разбирательства.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения
иного решения на основе данного заключения.

Как видно из материалов дела, срок предварительного следствия по уголовному делу в отношении Г. установлен в один месяц, в этот же день указанное уголовное дело принято следователем к производству.

Из содержания ч. 2 ст. 128 УПК РФ следует, что срок, исчисляемый месяцами, истекает в соответствующее число последнего месяца, а если этот месяц не имеет соответствующего числа, то срок оканчивается в последние сутки этого месяца. Если окончание срока приходится на нерабочий день, то последним днем срока считается первый, следующий за ним рабочий день.

Срок окончания предварительного расследования по данному уголовному делу приходился на 22.05.2010, т.е. на нерабочий день и, таким образом, последним днем срока являлся первый, следующий за ним, рабочий день - 24.05.2010.

Обвинительное заключение по обвинению Г. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 167 УК РФ, составлено 24.05.2010 и вместе с уголовным делом направлено прокурору.

Таким образом, срок окончания предварительного следствия нарушен не был.

Довод суда о возвращении уголовного дела прокурору в связи с тем, что обвиняемому Г. не были разъяснены права, предусмотренные ч. 5 ст. 217 УПК РФ, также неубедителен.

Из материалов дела следует, что обвиняемый Г. и его защитник 04.05.2010 ознакомлены с материалами уголовного дела и в процессе ознакомления обвиняемому в присутствии адвоката следователем в полном объеме разъяснены его права, предусмотренные ч. 5 ст. 217 УПК РФ, от Г. и его защитника каких-либо ходатайств не поступило. Правом, предусмотренным п. 1, 1.1, 2, 3 ч. 5 ст. 217 УПК РФ, обвиняемый не воспользовался

При таких данных постановление суда не отвечает требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ о законности, обоснованности
и мотивированности решения суда.

Неустановление в судебном заседании достоверных данных о личности подсудимого по оригиналам документов повлекло осуждение лица, уголовное преследование в отношении которого не производилось

Приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода Ш. осужден по ст. ст. 158 ч. 3 п. “а“ (12 эпизодов), 30 ч. 3 - 158 ч. 3 п. “а“ (2 эпизода) УК РФ.

В надзорном представлении прокурор просил приговор отменить.

Постановлением суда надзорной инстанции приговор отменен, представление прокурора удовлетворено.

В соответствии со ст. 265 УПК РФ суд должен удостовериться в том, что в судебное заседание явился подсудимый. Для этого председательствующий проверяет содержащиеся в деле документы, сопоставляя ответы подсудимого с соответствующими данными, имеющимися в деле, выясняет у подсудимого его фамилию, имя, отчество, год, месяц и день рождения, место жительства, место работы, образование, семейное положение и другие данные, касающиеся его личности.

Как следует из материалов уголовного дела, личность Ш. установлена на основании копии паспорта, заверенной следователем. Оригинала документа, удостоверяющего личность Ш., в деле не имелось. Никаких мер по выяснению личности обвиняемого в ходе предварительного следствия не было предпринято.

В период исполнения наказания в ходе проверки дактилокарты на имя Ш., по учетам АДИС-ЦФО ЭКЦ УВД Белгородской области, установлено, что папиллярные узоры на данной карте полностью совпадают с папиллярными узорами на дактилокарте на имя В.

Осужденный в ходе беседы подтвердил, что он действительно является В.

Согласно информации, полученной из Измайловской межрайонной прокуратуры г. Москвы, от Ш. поступило заявление, в котором он оспаривает законность возбуждения в отношения него исполнительного производства по приговору Октябрьского районного суда г. Белгорода. В объяснениях Ш. сообщил, что он не привлекался к уголовной ответственности на территории
Белгородской области и в отношении него не выносился приговор Октябрьским районным судом г. Белгорода. Считает, что его паспортными данными воспользовался другой человек.

Таким образом, приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода осуждено не то лицо, которое указано в описательно-мотивировочной и резолютивной части приговора.

При таких обстоятельствах уголовное дело президиумом областного суда возвращено прокурору по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Примечание: аналогичные нарушения закона в связи с неустановлением достоверных данных о личности подсудимого на основании оригиналов документов, а не их копий, заверенных следователем, установлены судебной коллегией по уголовным делам областного суда по делу в отношении М. (приговор Свердловского районного суда г. Белгорода от 10.08.2010), по делу в отношении С. (приговор Свердловского районного суда г. Белгорода от 12.07.2010), по делу в отношении П. (приговор Губкинского районного суда от 12.08.2010). В связи с допущенными фундаментальными нарушениями норм уголовно-процессуального закона приговоры в отношении указанных лиц отменены.

Несоответствие выданных стороне защиты копий приговора его оригиналу, находящемуся в материалах уголовного дела, повлекло нарушение права осужденного на защиту

Приговором Прохоровского районного суда Г. осужден по ст. 111 ч. 4 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам областного суда приговор отменила, указав следующее.

Статья 354 УПК РФ предоставляет сторонам право на кассационное обжалование не вступивших в законную силу решений судов первой инстанции.

Для того чтобы стороны могли полноценно реализовать свое право на обжалование не вступивших в законную силу решений, статья 312 УПК РФ обязывает суд первой инстанции вручить им копию приговора в течение 5 суток со дня его провозглашения.

Из материалов дела видно, что сразу после провозглашения приговора стороне защиты была вручена копия приговора, а позднее суд направил сторонам другую копию приговора.

Из текста двух копий приговора, находящихся у стороны защиты, и текста оригинала приговора, имеющегося в материалах дела, усматривается, что фактически эти три документа, содержащие разночтения.

Несоответствие выданных стороне защиты копий оригиналу решения свидетельствует о нарушении судом конституционного права Г. на защиту.

Виновность лица должна подтверждаться доказательствами, исследованными в судебном заседании, которые в совокупности являются достаточными для установления причастности лица к инкриминируемому деянию

Приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода Н. осуждена по ст. ст. 159 ч. 2 (26 эпизодов), 159 ч. 3 УК РФ.

В надзорной жалобе адвокат в интересах осужденной просил приговор отменить ввиду неправильного применения норм уголовного закона.

Постановлением президиума областного суда приговор в отношении Н. изменен по следующим основаниям.

Из протокола судебного заседания видно, что в ходе судебного следствия стороной обвинения в качестве доказательств, подтверждающих факты хищения денежных средств потерпевших К., С., Д., Б., А., Л. по 6 эпизодам мошенничества с причинением значительного ущерба гражданину, были представлены: заявления потерпевших о проведении проверки в отношении Н. и привлечении ее к уголовной ответственности; квитанции к приходным ордерам о получении денежных средств; заключения экспертиз о том, что рукописный текст в документах выполнен Н. Эти же доказательства положены в основу приговора по указанным эпизодам.

Между тем, в судебном заседании потерпевшие К., С., Д., Б., А., Л. не допрашивались. Ходатайств об оглашении показаний указанных потерпевших стороной обвинения не заявлялось.

При таких данных, выводы суда о хищении имущества потерпевших К., С., Д., Б., А., Л. путем обмана не подтверждены достаточными доказательствами, исследованными в судебном заседании.

С учетом изложенного вывод суда о виновности Н. по указанным эпизодам обвинения является необоснованным, в связи с чем президиумом областного суда уголовное дело в отношении Н. в этой части прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Приговор суда отменен, поскольку при его постановлении не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы по делу

Приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода Е. осужден по ст. 111 ч. 4 УК РФ.

В надзорной жалобе осужденный просил приговор отменить в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом.

Президиум областного суда жалобу Е. удовлетворил, приговор суда отменил, указав следующее.

Согласно ст. 379 ч. 1 УПК РФ основанием отмены или изменения приговора является несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом.

В соответствии со ст. 380 п. 2 УПК РФ приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы по делу.

Суд установил, что Е., причинив тяжкий вред здоровью, опасный для жизни, своей жене, предвидел и желал наступления ее смерти и квалифицировал его действия по ст. 111 ч. 4 УК РФ.

В судебном заседании нашло подтверждение то обстоятельство, что осужденный после причинения 16.08.2008 потерпевшей телесных повреждений вызвал “Скорую помощь“ для оказания медицинской помощи. Из карты вызова МУЗ “ССМП“ и показаний свидетелей Н. и Л., врача и фельдшера станции “Скорой медицинской помощи“ следует, что их бригада прибыла к потерпевшей, но по приезде получила отказ в помощи.

Е. в судебном заседании пояснил, что он с женой приехал ко второй городской больнице, куда он вызвал “Скорую помощь“, но Е. отказывалась ехать в больницу.

Из заключения судебно-медицинской экспертизы трупа потерпевшей следует, что ее смерть наступила 19.08.2008 от интоксикации, в результате фибринозно-гнойного перитонита и других гнойных осложнений, развившихся после причинения проникающего в брюшную полость ранения поясничной области справа. Нанесением Е. проникающего в брюшную полость колотого ранения правой поясничной области причинен тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. При своевременном обращении Е. за медпомощью и оказании ей квалифицированной медицинской помощи неблагоприятного исхода, то есть смерти, могло и не наступить. Эксперт К. подтвердил этот вывод в суде.

Судом оценка этим обстоятельствам не дана.

С учетом изложенного приговор не может являться законным и обоснованным.

Приговор суда отменен ввиду допущенных при его постановлении существенных нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, повлиявших на его законность, обоснованность и справедливость

Приговором Свердловского районного суда г. Белгорода осуждены: Ж. по ст. ст. 158 ч. 3 п. “а“ (14 эпизодов) УК РФ; С. по ст. ст. 158 ч. 3 п. “а“ (11 эпизодов) УК РФ.

В кассационных жалобах осужденные и их адвокаты просили об отмене приговора, ссылаясь на соответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции и нарушения уголовно-процессуального закона.

Определением судебной коллегии по уголовным делам областного суда приговор отменен, дело направлено на новое судебное рассмотрение по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 308 УПК РФ в резолютивной части обвинительного приговора указываются пункт, часть и статья Уголовного кодекса РФ, предусматривающие ответственность за преступление, в совершении которого подсудимый признан виновным.

Данное требование закона судом не выполнено.

Согласно описательно-мотивировочной части приговора суд пришел к выводу о совершении С. совместно с Ж. кражи имущества у Н. В приговоре приведены доказательства, подтверждающие данный вывод, действия С. квалифицированы по ст. 158 ч. 3 п. “а“ УК РФ как кража, совершенная с незаконным проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба потерпевшему, группой лиц по предварительном сговору.

Вместе с тем, в резолютивной части приговора решение о признании С. виновным по данному эпизоду хищения не содержится.

Кроме того, С. признан виновным в совершении кражи имущества у К., обвинение в совершении которой ему не предъявлялось.

Данные нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными.

Из приговора видно, что судом в нарушение ст. 9 УК РФ применен уголовный закон, не действовавший на момент совершения преступления и усиливающий наказание.

Так, судом Ж. и С. назначено дополнительное наказание в виде ограничения свободы, несмотря на то, что инкриминируемые им преступления совершены в июле, августе и декабре 2009 года, при этом санкция действующей на этот момент редакции ст. 158 ч. 3 УК РФ не предусматривала такой вид дополнительного наказания.

Кроме того, при описании тайного хищения Ж. имущества, принадлежащего К., судом не указано место совершения преступления, а именно не указан населенный пункт, где расположено домовладение потерпевшей.

Установление время, места и способа совершения преступления относится к числу обстоятельств, подлежащих обязательному доказыванию при производстве по уголовному делу.

Невыполнение этих требований уголовно-процессуального закона повлекло отмену приговора с прекращением уголовного преследования

Приговором Свердловского районного суда г. Белгорода Б. осужден по ст. ст. 228 ч. 1, 228 ч. 2 УК РФ.

Президиум областного суда приговор в части осуждения Б. по ст. 228 ч. 2 УК РФ отменил, указав следующее.

Б., помимо совершения других преступлений, признан виновным в том, что незаконно приобрел наркотическое средство в особо крупном размере. Приобретенное наркотическое средство Б. поместил в полиэтиленовый пакет, который положил в карман брюк и незаконно хранил его при себе. В этот же день наркотические средства у него были изъяты сотрудниками УФСКН РФ по Белгородской области.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию, в том числе время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления.

Из приговора видно, что при описании обстоятельств совершения Б. незаконного приобретения наркотического средства в особо крупном размере судом не указаны данные, подлежащие обязательному установлению, а именно время, место и способ приобретения наркотических средств.

Сам осужденный, как усматривается из его показаний, свою причастность к этому эпизоду преступной деятельности отрицал.

При таких данных выводы суда о доказанности совершения Б. преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ, признаны президиумом областного суда необоснованными, в связи с чем уголовное дело в этой части в отношении Б. прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Примечание: аналогичные нарушения требований уголовно-процессуального закона об установлении обстоятельств, подлежащих обязательному доказыванию при производстве по уголовному делу, допущены Губкинским городским судом по уголовному делу в отношении Л., осужденного по ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Размер компенсации морального вреда снижен с учетом противоправного поведения потерпевшего и материального положения осужденного

Приговором Свердловского районного суда г. Белгорода Г. осужден по ст. 105 ч. 1 УК РФ к лишению свободы сроком на 7 лет. Постановлено взыскать с Г. в пользу М. в качестве компенсации морального вреда 90000 рублей.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Белгородского областного суда от 30 декабря 2009 года приговор в отношении Г. изменен: его действия переквалифицированы со ст. 105 ч. 1 УК РФ на ст. 108 ч. 1 УК РФ, по которой назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 1 год. В остальном приговор в отношении Г. оставлен без изменения.

В надзорной жалобе осужденный просил судебные решения изменить в части гражданского иска, уменьшив сумму компенсации морального вреда.

Постановлением суда надзорной инстанции жалоба Г. удовлетворена по следующим основаниям.

Основывая свое решение о взыскании с осужденного в пользу М. компенсации морального вреда, суд первой инстанции в приговоре сослался на то, что он учитывает характер причиненных нравственных и физических страданий, степень вины осужденного и его материальное положение.

Суд кассационной инстанции после переквалификации действий Г. с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 108 УК РФ своих суждений по поводу взыскания с него компенсации морального вреда не высказал.

По смыслу ст. 151 ГК РФ при решении вопроса о компенсации морального вреда суд должен принимать во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимание обстоятельства.

Как установлено по делу, осужденный нанес потерпевшему удар ножом, защищаясь от его нападения, в целях самообороны превышая ее пределы. В результате действий потерпевшего Г. причинен тяжкий вред здоровью.

На основании изложенного, принимая во внимание степень вины Г., совершившего преступление небольшой тяжести, поводом для совершения которого, как установлено судом, послужило противоправное поведение потерпевшего, принцип разумности и справедливости, и учитывая материальное положение осужденного, являющегося инвалидом 2 группы, неработающего, президиум пришел к выводу о необходимости снижения суммы компенсации морального вреда до 30000 рублей.

Возмещение реабилитированному сумм, выплаченных за оказание юридической помощи, не ставится в зависимость от того, кем они были уплачены адвокату - самим обвиняемым или по его поручению другим лицом

Постановлением Свердловского районного суда г. Белгорода прекращено производство по заявлению Т., поданному в порядке гл. 18 УПК РФ, о возмещении имущественного ущерба при реабилитации.

В кассационной жалобе Т. просил об отмене постановления суда ввиду его незаконности, поскольку в судебном заседании был введен в заблуждение относительно своих прав на реабилитацию.

Судебная коллегия по уголовным делам областного суда жалобу Т. удовлетворила, постановление суда отменила, указав следующее.

Как видно из постановления суда, производство о возмещении имущественного ущерба (расходов по найму адвоката в период предварительного следствия и рассмотрения уголовного дела в суде) прекращено на основании ходатайства заявителя.

В обоснование своего вывода суд сослался на то, что денежные средства адвокату Б., осуществлявшему защиту Т. по соглашению, уплачены не им лично, а его доверителем Н. и что ходатайство Т. о прекращении производства является главенствующим и окончательным.

Такой вывод суда не основан на законе.

Право реабилитированного Т. на возмещение ему суммы, выплаченной за оказание юридической помощи, гарантировано ст. 53 Конституции РФ и ст. 135 УПК РФ.

При этом закон не ставит возмещение сумм, выплаченных за оказание юридической помощи, в зависимость от того, кем они были уплачены адвокату - самим обвиняемым или по его поручению другим лицом.

В суде кассационной инстанции заявитель пояснил, что ходатайство о прекращении производства по заявлению он написал в силу юридической неграмотности, будучи введенным в заблуждение представителем управления казначейства по Белгородской области относительно того, что он не имеет права на возмещение сумм, уплаченных адвокату его доверителем.

Эти доводы Т. о вынужденном заявлении ходатайства подтверждаются протоколом судебного заседания.

При таких обстоятельствах постановление суда нельзя признать законным и обоснованным, поскольку оно ограничило доступ Т. к правосудию и лишило его гарантированных прав на возмещение ущерба.

Поверхностное исследование судом материалов, представленных в обоснование ходатайства об изменении вида исправительного учреждения, повлекло принятие ошибочного решения

Постановлением Свердловского районного суда г. Белгорода К. отказано в удовлетворении ходатайства об изм“нении вида исправительного учреждения.

В кассационной жалобе К. просил постановление суда отменить вследствие несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам.

Определением судебной коллегии по уголовным делам областного суда постановление отменено.

Отказывая в удовлетворении ходатайства осужденного, суд свое решение мотивировал тем, что личность К. не утратила общественную опасность и его нормальное поведение обеспечивается только строгим контролем и надзором со стороны администрации учреждения.

Однако такой вывод не вытекает из характеристики К., выданной администрацией исправительного учреждения, на которую суд сослался в своем постановлении.

Из этой характеристики следует, что К. трудоустроен не был в связи с отсутствием востребованной на производстве профессии, регулярно посещает мероприятия воспитательного характера, делает правильные выводы, добросовестно относится к разовым поручениям начальника отряда. Участвует в работах по благоустройству общежития, в коллективе осужденных конфликтных ситуаций не создает, отношения поддерживает с положительно характеризующимися осужденными, в совершении преступления раскаивается, после возможного освобождения из мест лишения свободы желает наладить семейную жизнь, за период отбывания наказания поощрений и взысканий не имеет.

Другие данные, которые могли бы указать на повышенную общественную опасность осужденного и послужить основаниями для отказа в удовлетворении его ходатайства, суд в своем постановлении не привел.

Тем самым судом не выполнено требование ч. 4 ст. 7 УПК РФ о том, что определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Мнение представителя администрации исправительного учреждения, в котором К. отбывает наказание, о нецелесообразности изменения осужденному вида исправительного учреждения в постановлении суда отражено неверно. Из протокола судебного заседания видно, что он в судебном заседании характеризовал К. положительно и вопрос о переводе осужденного оставлял на усмотрение суда.

Для разрешения ходатайства об отсрочке исполнения приговора в связи с болезнью суду необходимо установить факт наличия либо отсутствия у осужденного заболевания, входящего в перечень заболеваний, установленный Правительством РФ. При этом заключение медицинской комиссии лечебно-профилактических учреждений уголовно-исполнительной системы не требуется

Постановлением Октябрьского районного суда г. Белгорода отказано в удовлетворении ходатайства адвоката в интересах осужденного К. об отсрочке исполнения наказания К., заявленного по основанию, указанному в п. 1 ч. 1 ст. 398 УПК РФ (болезнь осужденного).

В кассационной жалобе адвокат в интересах осужденного К. просил постановление отменить как незаконное и необоснованное. В обоснование оспаривался вывод суда о необходимости предоставления в суд не только медицинской документации в подтверждение наличия заболеваний у осужденного, но и заключения врачей о необходимости отсрочки исполнения наказания по медицинским показаниям.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам областного суда жалоба адвоката удовлетворена.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 398 УПК РФ исполнение приговора об осуждении лица к лишению свободы может быть отсрочено на определенный срок при наличии у осужденного болезни, препятствующей отбыванию наказания до его выздоровления.

Из протокола судебного заседания видно, что судом исследованы медицинские справки, свидетельствующие о наличии у К. множества заболеваний, в том числе одного, входящего в перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, утвержденный Постановлением Правительства РФ от 06.02.2004 N 54.

Рассматривая ходатайство, суд посчитал представленные документы недостаточными для принятия решения и указал, что основанием для его положительного разрешения является медицинское заключение, которое обязана предоставить сторона защиты.

Поскольку адвокат ходатайствовал не об освобождении К. от наказания, а об отсрочке исполнения приговора при условии, когда осужденный не приступил к отбытию наказания, то есть на него не распространяются полномочия медицинской комиссии лечебно-профилактических учреждений уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции РФ, выводы суда, изложенные выше, являются не основанными на законе.

Для разрешения ходатайства об отсрочке исполнения приговора в связи с болезнью необходимо было установить лишь факт наличия либо отсутствия в настоящее время у К. заболевания в условиях, что он является осужденным по приговору районного суда, который вступил в законную силу.

Выводы суда об отказе в удовлетворении ходатайства осужденного об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания признаны не основанными на законе и постановленными без учета представленных материалов

Постановлением Свердловского районного суда г. Белгорода ходатайство об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания осужденного Р. оставлено без удовлетворения.

В надзорной жалобе Р. просил постановление отменить, поскольку выводы суда, изложенные в нем, не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

Президиум областного суда постановление отменил, указав следующее.

Отказывая в удовлетворении ходатайства осужденного суд в постановлении указал, что с учетом характеристики осужденного, в том числе психологической, длительности неотбытого срока наказания личность осужденного не утратила общественной опасности и суду не приведено достаточных данных, свидетельствующих о том, что для своего исправления осужденный не нуждается в дальнейшем отбывании наказания.

Такие выводы суда нельзя признать правильными.

Осужденный Р. отбыл более 2/3 срока наказания, что в соответствии с требованиями ст. 79 УК РФ позволило ему обратиться в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении. Поэтому ссылка суда на длительность не отбытого срока является незаконной.

Судом при рассмотрении ходатайства Р. не дано оценки тому обстоятельству, что имеющиеся у него нарушения (одно в 2000 и два в 2006 году) - погашены, с 2005 по 2010 год у него 12 поощрений.

Ссылаясь на удовлетворительную характеристику осужденного, суд не учел изложенные в ней противоречия: положительно характеризуется: состоит в самодеятельности, принимает участие в общественной жизни отряда, выполняет поручения добросовестно, в конфликтах не замечен, вежлив, корректен и в то же время по заключению администрации нуждается в дальнейшем отбывании наказания, применение условно-досрочного освобождения нецелесообразно.

При таких данных решение суда первой инстанции является не основанным на законе и представленных в судебное заседание материалах.

Примечание: президиум областного суда также признал необоснованным отказ в удовлетворении ходатайства осужденного С. об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, принятый Свердловским районным судом г. Белгорода (постановление от 31.05.2010).

Вопросы применения норм материального права

Назначенное осужденному за совершение кражи с незаконным проникновением в жилище наказание признано несправедливым, поскольку не соответствует обстоятельствам совершения преступления и личности виновного

Приговором Чернянского районного суда К. осужден по ст. 158 ч. 3 п. “а“ УК РФ к лишению свободы сроком на 2 года и по другим статьям УК РФ.

К., в частности, признан виновным в том, что он через открытое окно проник в жилой дом, принадлежащий Ч., откуда похитил сотовый телефон с зарядным устройством и деньги, причинив потерпевшему ущерб на сумму 1220 рублей.

В надзорной жалобе К. просил приговор изменить, смягчить назначенное ему по ст. 158 ч. 3 п. “а“ УК РФ наказание.

Президиум областного суда приговор изменил, указав следующее.

В соответствии со ст. 6 УК РФ наказание признается справедливым, если при его назначении учитывались конкретные обстоятельства совершения преступления, свидетельствующие о степени опасности деяния и лица, его совершившего.

В данном деле суд при назначении наказания К. допустил нарушение принципа справедливости.

При наличии признанных судом смягчающих наказание обстоятельств, таких как явка с повинной и активное способствование раскрытию преступления, кража бывшего в употреблении сотового телефона и 900 рублей денег не представляет столь серьезной общественной опасности, за которую было бы справедливым назначение наказания в виде лишения свободы сроком на 2 года.

С учетом изложенного, президиум областного суда признал совокупность смягчающих наказание обстоятельств исключительной и смягчил назначенное К. наказание по ст. 158 ч. 3 п. “а“ УК РФ с применением ст. 64 УК РФ до 9 месяцев лишения свободы.

Если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания

Приговором Шебекинского районного суда С. осужден по ст. ст. 30 ч. 3 - 105 ч. 1 УК РФ.

С. признан виновным в покушении на умышленное причинение смерти Г.

В надзорной жалобе осужденный просил приговор изменить ввиду неправильного применения норм уголовного закона.

Постановлением суда надзорной инстанции приговор изменен по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 63 УК РФ, если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания.

Из приговора усматривается, что при назначении С. наказания судом учтено совершение им особо тяжкого преступления, причинившего тяжкий вред здоровью потерпевшего, наличие прежних судимостей.

Эти обстоятельства, по мнению суда, усилили общественную опасность преступления.

Между тем, наступление тяжких последствий в виде вреда здоровью потерпевшего установлено в качестве признака преступления, за которое С. осужден.

Ссылка суда на наличие прежних судимостей также является необоснованной, поскольку суд признал рецидив преступлений отягчающим наказание обстоятельство и не может повторно его учитывать при назначении С. наказания.

В соответствии с требованием ч. 3 ст. 68 УК РФ при любом виде рецидива преступлений, если судом установлены смягчающие обстоятельства, предусмотренные ст. 61 УК РФ, срок наказания может быть назначен менее 1/3 части максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление

Приговором Старооскольского городского суда К. осужден к лишению свободы по ст. 166 ч. 1 сроком на 1 год, по ст. 166 ч. 1 УК РФ сроком на 1 год 2 месяца, по ст. 166 ч. 1 УК РФ сроком на 1 год 3 месяца с применением ст. 69 ч. 2 УК РФ окончательно сроком на 1 год 6 месяцев.

В надзорной жалобе осужденный просил об изменении приговора и смягчении наказания ввиду неправильного применения норм материального права при его назначении.

Президиум областного суда приговор изменил, указав следующее.

В соответствии со ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части УК РФ, и с учетом положений Общей части УК РФ.

Согласно ч. 7 ст. 316 УПК РФ при особом порядке судебного разбирательства подсудимому назначается наказание, которое не может превышать 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление, санкция статьи 166 ч. 1 УК РФ предусматривает максимальный срок наиболее строгого наказания в виде 5 лет лишения свободы, 2/3 от этого срока составляет 3 года 4 месяца.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание К., суд признал явки с повинной, наличие малолетнего ребенка (ст. 61 УК РФ), обстоятельством, отягчающим наказание, признан рецидив преступлений.

В соответствии с частью 3 ст. 68 УК РФ предусмотрено право суда при любом виде рецидива назначить наказание менее одной третьей части, если установлены смягчающие обстоятельства, предусмотренные статьей 61 УК РФ.

С учетом установленных обстоятельств уголовного дела, личности подсудимого суд пришел к выводу о назначении К. наказания по правилам ч. 3 ст. 68 УК РФ - менее 1/3 части максимального срока наиболее строгого вида наказания, то есть менее 1 года 1 месяца 10 дней.

Однако назначенное подсудимому наказание за преступления, совершенные в отношении потерпевших М. и С., превышает указанный срок и не соответствует требованию закона.

Учитывая изложенное, президиум областного суда срок назначенного К. наказания по этим эпизодам преступной деятельности и по совокупности преступлений снизил.

Небрежность, допущенная при изложении в приговоре вопросов назначения наказания по совокупности приговоров, повлекла за собой назначение наказания большего, чем предусмотрено уголовным законом

Приговором мирового суда Борисовского района Т. осужден по п. “а“ ч. 2 ст. 115, ч. 1 ст. 119 УК РФ.

В надзорной жалобе осужденный просил приговор изменить ввиду неправильного применения норм уголовного закона.

Постановлением суда надзорной инстанции приговор изменен по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным и обоснованным и признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Указанные требования закона судом не выполнены.

В соответствии с ч. 1 ст. 70 УК РФ при назначении наказания по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью присоединяется неотбытая часть наказания по предыдущему приговору суда.

Назначая Т. наказание, суд на основании ст. 70 УК РФ пришел к выводу о частичном присоединении к вновь назначенному наказанию в виде лишения свободы сроком на 2 месяца частично неотбытой части наказания по предыдущему приговору в виде лишения свободы сроком 1 год 10 месяцев 21 день.

Окончательно Т. назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года 21 день, т.е. суд, применив принцип частичного сложения наказания, фактически полностью присоединил неотбытую Т. часть наказания по предыдущему приговору.

Судимость в отношении лиц, осужденных к лишению свободы за совершение тяжкого преступления, погашается по истечении шести лет со дня отбывания наказания. Погашение судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью

Приговором Ракитянского районного суда Ш. осужден по ст. 111 ч. 4 УК РФ.

В надзорном представлении и.о. прокурора области просил приговор изменить.

Президиум областного суда представление прокурора удовлетворил, указав следующее.

Согласно ст. 297 УПК РФ приговор должен быть законным, обоснованным и справедливым. При этом приговор признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

В официальном тексте документа, видимо, допущена опечатка: пункт “в“ в части 2 статьи 213 УК РФ отсутствует.

Из материалов дела следует, что приговором Заволжского районного суда г. Ульяновска Ш. осужден по ст. ст. 161 ч. 2 п. п. “а, г, д“, 213 ч. 2 п. “в“ УК РФ с применением ст. 69 ч. 3 УК РФ к лишению свободы сроком на 6 лет.

С учетом этого, отягчающим наказание обстоятельством по обжалуемому приговору был признан рецидив преступлений.

Из материалов дела видно, что постановлением Свердловского районного суда г. Белгорода приговор Заволжского районного суда г. Ульяновска в отношении Ш. был приведен в соответствие с действующим законодательством, срок окончательного наказания снижен с 6 до 4 лет лишения свободы.

В соответствии с ч. 3 ст. 86 УК РФ судимость в отношении лиц, осужденных к лишению свободы за тяжкие преступления, погашается по истечении шести лет после отбытия наказания.

С учетом внесенных изменений, Ш. фактически отбыл наказание по приговору Заволжского районного суда г. Ульяновска 01.08.2001 и эта судимость погашена 01.08.2007, то есть до совершения им преступления, за которое он отбывает наказание по настоящему приговору.

При таких обстоятельствах из приговора исключено указание о признании обстоятельством, отягчающим наказание Ш., рецидив преступлений.

Примечание: неправильное исчисление сроков погашения судимости допущено также Старооскольским городским судом в приговоре от 19.07.2010 в отношении К.

По смыслу закона юридически однородные действия, охваченные единым умыслом и целью, приведшие к наступлению однородных последствий, подлежат квалификации как единое продолжаемое преступление и не образуют совокупности преступлений

Приговором мирового суда Западного округа г. Белгорода Г. осужден по ст. ст. 119 ч. 1 (2 эпизода) УК РФ.

Г. признан виновным в угрозах убийством С. и А. при таких обстоятельствах.

Г. в ходе словесного конфликта с женой С. высказал в адрес последней угрозы убийством, демонстрируя при этом молоток и топор. Угрозы С. воспринимала реально и опасалась за свою жизнь.

В это же время в ходе словесного конфликта с сыном А.Г. высказывал в его адрес угрозы убийством, демонстрируя при этом молоток и топор. Данные угрозы А. воспринимал реально и опасался за свою жизнь.

В надзорном представлении и.о. прокурора области просил приговор изменить в связи с неправильным применением уголовного закона.

Постановлением суда надзорной инстанции представление прокурора удовлетворено.

В соответствии со ст. 6 УК РФ никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление.

По смыслу закона не образует совокупности преступлений и квалифицируется как единое продолжаемое преступление тождественные, юридически однородные действия виновного, охваченные единым умыслом и целью, приведшие к наступлению однородных последствий.

Приговором мирового суда Г. осужден за 2 преступления, каждое из которых квалифицировано по ст. 119 ч. 1 УК РФ.

Судом установлено, что оба преступления совершены Г. в один день, в одно и то же время, в одном и том же месте. Действия Г. были охвачены единым умыслом. Осужденный одновременно высказывал угрозы в адрес С. и А. в связи с тем, что потерпевшие “сдали“ его в милицию, демонстрируя при этом топор и молоток.

В связи с этим в действиях Г. усматривается единое продолжаемое преступление, предусмотренное ст. 119 ч. 1 УК РФ, что исключает наличие в его действиях совокупности преступлений.

Необоснованное вменение двух квалифицирующих признаков кражи повлекло изменение приговора

Приговором Старооскольского городского суда К. осужден по ст. ст. 105 ч. 1, 158 ч. 2 п. п. “в, г“ и другим статьям УК РФ.

Приговором суда К. наряду с совершением других преступлений признан виновным в убийстве и краже с причинением значительного ущерба потерпевшему, из одежды, находящейся при нем.

Преступления совершены при таких обстоятельствах.

К., находясь в салоне автомобиля, из личных неприязненных отношений с целью убийства С. сдавил шею последнего веревкой. От асфиксии, вызванной удушением, потерпевший скончался на месте происшествия.

В этот же день, перед захоронением трупа С., К. обнаружил и похитил из его брюк 100000 рублей.

В кассационном порядке приговор изменен, действия К. переквалифицированы со ст. 158 ч. 2 п. п. “в, г“ УК РФ на ст. 158 ч. 1 УК РФ по следующим основаниям.

По смыслу закона кража из одежды, находящейся при потерпевшем, может быть квалифицирована по указанному признаку только в случае ее совершения у живых лиц.

Как установлено приговором К. похитил денежные средства потерпевшего только после его убийства, в связи с чем вывод суда первой инстанции о наличии в действиях К. по данному эпизоду квалифицирующего признака кражи “совершенной из одежды, находившейся при потерпевшем“, не основан на законе.

По смыслу уголовного закона, квалифицирующий признак кражи, предусмотренный п. “в“ ч. 2 ст. 158 УК РФ, может быть инкриминирован виновному лишь в случае, когда в результате совершенного преступления потерпевшему был реально причинен значительный для него материальный ущерб.

Из материалов дела видно, что в ходе предварительного и судебного следствия родственники С. установлены не были. Потерпевшим по делу признан представитель управления социальной защиты населения администрации, который в судебном заседании заявил, что никакого ущерба от преступления представляемой им организации не причинено.

Ввиду вышеуказанных обстоятельств квалифицирующий признак кражи “с причинением значительного ущерба гражданину“ вменен К. необоснованно, поскольку от его действий ущерба потерпевшему причинено не было.

При признании лица виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ, должно быть установлено наличие у него умысла, направленного на хищение чужого имущества, до получения им указанного имущества, а также то обстоятельство, что лицо заведомо не намеревалось исполнять свои обязательства

Приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода Б. осужден по ч. 3 ст. 159 (7 эпизодов), ч. 4 ст. 159 (4 эпизода) УК РФ.

Б. признан виновным в том, что он, являясь директором и единственным учредителем ООО “Э.“, заключил ряд договоров с организациями, не намереваясь полностью исполнять условия данных соглашений.

В порядке надзора приговор отменен по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным и обоснованным и признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Названные требования закона судом не выполнены.

По смыслу ст. 159 УК РФ в случаях, когда лицо получает чужое имущество, не намереваясь при этом исполнять обязательства, связанные с условиями передачи ему указанного имущества, в результате чего потерпевшему причиняется материальный ущерб, содеянное следует квалифицировать как мошенничество, если умысел, направленный на хищение чужого имущества, возник у лица до получения чужого имущества.

При этом необходимо с учетом всех обстоятельств дела установить, что лицо заведомо не намеревалось исполнять свои обязательства.

Судом установлено, что ООО “Э.“ осуществляло деятельность с 1999 года. Главный бухгалтер А. и осужденный Б. показали, что у общества возникли финансовые проблемы с выполнением договорных обязательств в 2006 году, до этого времени ООО “Э.“ договоры выполняло в полном объеме.

Из материалов дела видно, что в ходе судебного следствия не были выяснены вопросы, касающиеся финансово-хозяйственной деятельности ООО “Э.“ за весь период работы общества, в том числе оборот капитала организации, штат сотрудников и их фонд заработной платы.

Показания А. и Б. в этой части судом оставлены без проверки и надлежащей оценки.

Как следует из приговора, суд пришел к выводу о хищении Б. всех денежных средств, поступавших на расчетный счет ООО “Э.“, либо оставшейся части денег после частичного исполнения договорных обязательств. Такой вывод принят судом без проверки и оценки того, что поступавшие денежные средства также расходовались на цели производства и хозяйственные нужды предприятия, оплату приобретенных комплектующих изделий, заработную плату работающим.

Судом не установлено, какую именно часть денежных средств похитил лично Б. и каким образом.

Кроме того, судом установлено, что ООО “С.“, ООО “А.“ и ИП “С.“ для ООО “Э.“ поставили металл, а оплату его Б. произвел частично. При таких данных вывод суда о хищении Б. денежных средств не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

Из приговора следует, что спор ООО “М.“ и ООО “Г.“ с ООО “Э.“ разрешен арбитражным судом Белгородской области, которым фактически признано наличие между хозяйствующими субъектам гражданских правоотношений. В приговоре не содержится вывода, почему при таких данных суд признал невыполнение договоров с ООО “М.“ и ООО “Г.“ о поставке оборудования хищением Б. перечисленных денежных средств, а также о невозможности разрешения спора таким способом другими организациями, возникшего из договорных обязательств ООО “Э.“.

В материалах дела имеются данные о поставке ЗАО “Ш.“ электрооборудования по договору на сумму, эквивалентную 1858440 рублей, до предъявления Б. обвинения в хищении данных денежных средств, полученных в счет заказа. Представитель ЗАО “Ш.“ на следствии и в суде каких-либо требований к Б. не заявлял.

Квалифицирующий признак разбоя - “с применением предмета, используемого в качестве оружия“ может быть вменен лицу только при наличии доказательств использования предмета в качестве оружия с целью завладения чужим имуществом

Приговором Свердловского районного суда г. Белгорода Т. осужден по ст. 162 ч. 3 УК РФ.

Т. признан виновным в разбое, совершенном с применением насилия, опасного для жизни и здоровья В., с незаконным проникновением в жилище, с применением предмета (гантели-эспандера), используемого в качестве оружия.

В кассационной жалобе осужденный просил переквалифицировать его действия с разбоя на грабеж и снизить назначенное наказание.

Определением судебной коллегии по уголовным делам областного суда приговор изменен по следующим основаниям.

Из текста приговора видно, что в нем не приведено доказательств, свидетельствующих о нападении Т. на В. с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, и применении Т. при нападении гантели-эспандера в качестве оружия.

Потерпевший в судебном заседании пояснил, что Т. нанес ему три удара в лицо, из которых два, когда он лежал на кровати, и один, когда вставал с кровати и после этого увидел в руке у Т. гантель-эспандер. Четвертый удар в лицо Т. нанес, когда требовал снять цепочку из золота. Вес гантели-эспандера примерно 1 кг. Самой гантель-эспандером Т. удары ему не наносил.

По заключению судебно-медицинской экспертизы у В. на лице обнаружена подкожная гематома мягких тканей щечной области справа, образовавшаяся от одного травматического воздействия, которая не причинила вреда здоровью, так как не повлекла за собой кратковременного расстройства здоровью потерпевшего. Заключение экспертизы признано судом достоверным и допустимым доказательством, выводы которого по количеству травматических воздействий, механизму и силе воздействия противоречат показаниям потерпевшего.

Нанесение В. ударов гантель-эспандером Т. отрицал.

Из показаний Б., проживавшего в одной комнате с В., следует, что когда он утром пришел в комнату, то увидел при входе и в зале следы крови.

Из показаний потерпевшего В. и осужденного Т., приведенных в приговоре, следует, что Т. проник в комнату В. без разрешения, через незапертую на замок дверь, избиение В. происходило на кровати и возле кровати, а не у входа в зал, и никто из них не указывал на выделение крови у В. при избиении.

Обстоятельства образования крови на гантель-эспандере и у входа в зал не выяснены и в приговоре не отражены, доказательств того, что обнаруженная кровь на эспандере и у входа в зал имеет отношение к обстоятельствам насилия Т. над В., не приведено.

Таким образом, анализ приведенных в приговоре доказательств позволяет сделать вывод о том, что Т. незаконно проник в жилище В., применил в отношении В. насилие, не опасное для жизни и здоровья, и открыто похитил имущество потерпевшего.

При таких данных, действия Т. следовало квалифицировать по ст. 161 ч. 2 п. п. “в, г“ УК РФ.

По смыслу закона под незаконным хранением боеприпасов имеется в виду нахождение их в помещении, тайнике, а также в иных местах, обеспечивающих их сохранность

Приговором Грайворонского районного суда И. осужден по ч. 2 ст. 188, ч. 1 ст. 222 УК РФ.

В кассационном представлении прокурор просил приговор отменить ввиду нарушения уголовно-процессуального и неправильного применения уголовного закона.

Определением судебной коллегии по уголовным делам областного суда приговор изменен, уголовное дело в части осуждения И. по ч. 1 ст. 222 УК РФ прекращено по следующим основаниям.

По смыслу закона под незаконным хранением боеприпасов имеется в виду нахождение их в помещении, тайниках, а также иных местах, обеспечивающих их сохранность.

Как видно из материалов уголовного дела и установлено приговором, И. был задержан сотрудниками милиции непосредственно после пересечения государственной границы РФ с территории Украины, где у него при личном осмотре были изъяты боеприпасы - 41 патрон.

Показаниями сотрудника милиции М. и участвовавшего в качестве понятого З. подтверждено, что у границы России с Украиной в ходе личного досмотра И. был обнаружен и изъят полиэтиленовый пакет с патронами.

Таким образом, И. не было совершено действий, направленных на обеспечение сохранности боеприпасов, поэтому в деянии осужденного отсутствует объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ.

При таких обстоятельствах в деянии И. отсутствует обязательный признак состава преступления, предусматривающего незаконное хранение боеприпасов.

Сбыт незаполненного бланка временного разрешения на право управление транспортным средством не признан сбытом поддельного иного официального документа

Приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода Ч. осужден по ст. ст. 30 ч. 3, 327 ч. 1 УК РФ.

Президиум областного суда приговор отменил, указав следующее.

Ч. признан виновным в покушении на сбыт поддельного иного официального документа, предоставляющего права, совершенном при таких обстоятельствах.

Ч. сбыл оперативному работнику УФСБ России по Белгородской области, проводившему “проверочную закупку“, поддельный официальный документ - бланк временного разрешения на право управления транспортным средством за 2000 рублей.

По смыслу ч. 1 ст. 327 УК РФ предметом данного преступления являются официальные документы, т.е. такие, которые удостоверяют события или факты, имеющие юридическое значение и влекущие соответствующие юридические последствия, либо предоставляют права, возлагают обязанности или освобождают от них, а также удостоверения, поддельные государственные награды РФ, РСФСР, СССР, штампы, печати и бланки.

Как следует из материалов уголовного дела, Ч. сбыл бланк временного разрешения на право управления транспортным средством, при этом бланк не был заполнен, а, следовательно, официальным документом не являлся. Поэтому действия Ч. надлежало квалифицировать не как покушение на сбыт поддельного иного официального документа, а как покушение на сбыт бланка.